Крылья лезут из спины/ Как дерьмо из зада/ Я убийца Сатаны/ Разрушитель Ада.
имя 3
-Аояги, может Вы снимите шарф? В помещении достаточно тепло...
Громкий звук прочищаемого горла.
-Нет, сенсей, я недавно болел...
Голос настолько хрипл и тих, что больше не спраштвают.
А Рицка же сидел и мучился от жары дальше. Ибо он прекраснно понимал, что без этой дурной тряпки будет еще хуже.
Он уже будто наяву видел испуганно-заботливое выражение лица Юйко и косые взгляды всего педагогического состава. А затем - вопросы.
Пожалуй, их Рицка боялся больше всего.
Рицка сам по себе ненавидел врать - слишком уж много недомолвок и загадок было в последнее время. И по-этому он предпочитал просто молчать пока можно.
Да и как обьяснить ТАКОЕ он не знал. Разве что наплести рассказ о каком-нибудь маньяке...
Случайно представив Соби в кустах, с безумным огоньком в глазах и ножом в руке, поджидающего свою "жертву", Рицке пришлось срочно маскировать смех под кашель.
"... Может, действительно стоит пойти домой?"
Но нет, пускай горло здорово саднит, он решил, что таки мелочи не должны ему мешать.
И очередной извращенский взгляд Агацумы, когда тот уговаривал остаться дома, лишь подстегивал бежать оттуда.
"Так! Стоп! Вчера и так натворил дел больше некуда - и Соби простудился, волновавшись и из-за меня, сам простудился.. Хватит делать глупости!"
"Ну а если все так и есть?.."
"Один раз я уже надумал всякого! И чем это закончилось?!"
Встряхнуть головой. Не о том надо думать.
А о том что Сеймей вернется домой со дня на день, и заметит. Не может не заметить.
Нет, не то что бы сразу. Рицка и до того благополучно игнорировал все попытки брата «пообщаться». После каждого провала он бегал к соседкам жаловаться на свою тяжкую жизнь, на что те ему отвечали соболезнующими рассказами про подростковую неуравновешенность.
Что б им попухло, стервы лупоглазые. Как только увидали смазливую рожу – так сразу хоть вялотекущую шизофрению мне приписать готовы, лишь бы еще хоть минуту попритираться.
Не знают ведь, как Сеймей всем им голову заморочил что б его внезапное возрождение не вызывало подозрений. Та еще наверное морока была всю документацию перемусоливать.
А то как мать ему на шею вешалась и радостно так «Наш Сеймей вернулся! А я ведь всегда говорила!» причитала, и помидоры его любимые, и то и это… Так бесит что аж зубы сводит.
Как он этого за всю свою жизнь не заметил?
Как вообще может существовать такой человек-нелюдь?
Как его жизнь ухитрилась превратиться в такой фарс?
То еще было, когда он от Сеймея прятался у матери. Братик не мог долго выдерживать мину при всех ее истериках и старался побыстрее отчалить. А Рицка впервые был даже несколько рад (в чем впрочем не мог себе признаться) этим маминым заскокам. Уж лучше ее удар или порез чем его улыбка.
Ее удары хотя бы от всего сердца.
Снова встряхнуть головой. Он снова не сосредотачивается на уроке! И в глазах как-то плывет… Нда, явно температура. Вчерашний марафон не прошел даром.
А ведь где-то в другой точке города наверняка так же плывет фигура лектора на паре в глазах и у Соби…
Надеюсь, на паре и таки в институте. А то он оттуда линял ко мне под любым благовидным или не совсем предлогом, как бы не завалился.
Мозги снова не на уроке. А может ну его, этот урок?..
Поспать бы…
Ага…
– …яги… Аояги, Вам плохо? Проснитесь! Да встряхните же его кто-нибудь! О, Вы снова с нами! Ну, и что же вам поведал ваш сон настолько занимательного, что Вы решили променять на него мой урок?
Весь класс засмеялся, но Рицка еще толком не проснулся что бы что-либо понять. Несфокированный взгляд, некоторая румяность и неуверенность движений вполне бросались в глаза.
– Так, тут все ясно. Кто проведет Аояги до мед-комнат? Нет, Хаватари, Вы в алгебре и так без пяти минут троечница, Вам пропускать нельзя. Да и тут, боюсь, необходимо мужское плечо. Ну, есть добровольцы?.. Сиойри? Ну, вперед.
– Бо-о-оже! Да у Вас же температура под сорок! Кто Вас вообще выпустил в школу?!
-Аояги, может Вы снимите шарф? В помещении достаточно тепло...
Громкий звук прочищаемого горла.
-Нет, сенсей, я недавно болел...
Голос настолько хрипл и тих, что больше не спраштвают.
А Рицка же сидел и мучился от жары дальше. Ибо он прекраснно понимал, что без этой дурной тряпки будет еще хуже.
Он уже будто наяву видел испуганно-заботливое выражение лица Юйко и косые взгляды всего педагогического состава. А затем - вопросы.
Пожалуй, их Рицка боялся больше всего.
Рицка сам по себе ненавидел врать - слишком уж много недомолвок и загадок было в последнее время. И по-этому он предпочитал просто молчать пока можно.
Да и как обьяснить ТАКОЕ он не знал. Разве что наплести рассказ о каком-нибудь маньяке...
Случайно представив Соби в кустах, с безумным огоньком в глазах и ножом в руке, поджидающего свою "жертву", Рицке пришлось срочно маскировать смех под кашель.
"... Может, действительно стоит пойти домой?"
Но нет, пускай горло здорово саднит, он решил, что таки мелочи не должны ему мешать.
И очередной извращенский взгляд Агацумы, когда тот уговаривал остаться дома, лишь подстегивал бежать оттуда.
"Так! Стоп! Вчера и так натворил дел больше некуда - и Соби простудился, волновавшись и из-за меня, сам простудился.. Хватит делать глупости!"
"Ну а если все так и есть?.."
"Один раз я уже надумал всякого! И чем это закончилось?!"
Встряхнуть головой. Не о том надо думать.
А о том что Сеймей вернется домой со дня на день, и заметит. Не может не заметить.
Нет, не то что бы сразу. Рицка и до того благополучно игнорировал все попытки брата «пообщаться». После каждого провала он бегал к соседкам жаловаться на свою тяжкую жизнь, на что те ему отвечали соболезнующими рассказами про подростковую неуравновешенность.
Что б им попухло, стервы лупоглазые. Как только увидали смазливую рожу – так сразу хоть вялотекущую шизофрению мне приписать готовы, лишь бы еще хоть минуту попритираться.
Не знают ведь, как Сеймей всем им голову заморочил что б его внезапное возрождение не вызывало подозрений. Та еще наверное морока была всю документацию перемусоливать.
А то как мать ему на шею вешалась и радостно так «Наш Сеймей вернулся! А я ведь всегда говорила!» причитала, и помидоры его любимые, и то и это… Так бесит что аж зубы сводит.
Как он этого за всю свою жизнь не заметил?
Как вообще может существовать такой человек-нелюдь?
Как его жизнь ухитрилась превратиться в такой фарс?
То еще было, когда он от Сеймея прятался у матери. Братик не мог долго выдерживать мину при всех ее истериках и старался побыстрее отчалить. А Рицка впервые был даже несколько рад (в чем впрочем не мог себе признаться) этим маминым заскокам. Уж лучше ее удар или порез чем его улыбка.
Ее удары хотя бы от всего сердца.
Снова встряхнуть головой. Он снова не сосредотачивается на уроке! И в глазах как-то плывет… Нда, явно температура. Вчерашний марафон не прошел даром.
А ведь где-то в другой точке города наверняка так же плывет фигура лектора на паре в глазах и у Соби…
Надеюсь, на паре и таки в институте. А то он оттуда линял ко мне под любым благовидным или не совсем предлогом, как бы не завалился.
Мозги снова не на уроке. А может ну его, этот урок?..
Поспать бы…
Ага…
– …яги… Аояги, Вам плохо? Проснитесь! Да встряхните же его кто-нибудь! О, Вы снова с нами! Ну, и что же вам поведал ваш сон настолько занимательного, что Вы решили променять на него мой урок?
Весь класс засмеялся, но Рицка еще толком не проснулся что бы что-либо понять. Несфокированный взгляд, некоторая румяность и неуверенность движений вполне бросались в глаза.
– Так, тут все ясно. Кто проведет Аояги до мед-комнат? Нет, Хаватари, Вы в алгебре и так без пяти минут троечница, Вам пропускать нельзя. Да и тут, боюсь, необходимо мужское плечо. Ну, есть добровольцы?.. Сиойри? Ну, вперед.
– Бо-о-оже! Да у Вас же температура под сорок! Кто Вас вообще выпустил в школу?!